«Отмотать русификацию Беларуси назад будет очень сложно»

Политический аналитик Артем Шрайбман считает, что за последние годы вектор развития Беларуси изменился.

— Так или иначе, последние десять лет до 2020 года медленно, шатко-валко, зигзагообразно, но страна вестернизировалась. Страна становилась больше похожей на своих западных соседей.

По мнению аналитика, это выражалась в характерных деталях: развитие IT-сферы, стимулирующие экономическую свободу декреты, появление современных жилых и развлекательных районов.

И началось это примерно с 2011-го, после прохождения пика репрессий, вызванных протестами конца 2010-го.

— Вот с тех пор плавно, сначала медленно, потом быстрее, до 2020-го страна открывалась и становилась более прогрессивной, наверное, можно так сказать.

Сейчас, по мнению Шрайбмана наблюдается разворот страны, смена направления ее развития.

—Я не уверен, что это касается всех людей, не могу однозначно сказать, что люди стали какими-то более зашоренными, но вот развитие страны, не только как политического организма, но и как экономического, инфраструктурного организма, как будто затормозилось либо перенаправилось на Восток.

По мнению аналитика, это выражается в том, что практически все новые бизнесы, торговые сети, которые сегодня появляются в Беларуси, приходят к нам из России. Туда в основном летают самолеты, прокладываются основные маршруты.

И это говорит о все большей изолированности страны, которую внутри многие могут и не замечать, варясь в новой реальности, как та лягушка на медленном огне. Но это замечается теми, кто изредка бывает на родине: множество российских туристов, китайский автопром и все меньше беларускости, которую еще нужно поискать.

Директорка «Центра новых идей» Леся Рудник согласна с мнением о смене вектора. Более того, она высказывает опасение, что последствия такой русификацию Беларуси сложнее всего будет в будущем преодолеть:

— Русификация отдыха, туризма, русификация нашей культуры — все это стало заметно.

По ее словам, опрашиваемые Центром молодые беларусы очень скоро ощутили на себе эти изменения.

— Это то изменение, которое реально будет сложно отмотать назад. Потому что, когда мы уходим в другой вектор развития, есть, как минимум, часть поколения, которое уже не будет так легко возвращаться к тому, что было до двадцатого года. Хотя бы ввиду объективных причин, потому что они были детьми, подростками и так далее. Они уже были выращены в этой новой системе, и им пришлось адаптироваться.

Это не значит, что людям это нравится, говорит Рудник, но это значит, что люди просто находят способ адаптироваться в новых условиях. Нет у человека возможности поехать в страны ЕС, он поедет в Санкт-Петербург — на экскурсию, делать бизнес, к детям в гости.

В будущем можно будет изменить политику, считает политологиня. Например, принять закон о языке, создать беларускоязычное ТВ, сменить учебники в школах. Но насколько органично это будет принято новым поколением — большой вопрос.

И это станет вызовом для будущих властей страны, считает Артем Шрайбман. Появление определенной возрастной когорты, имеющей свои интересы в России, заставит новое правительство прислушиваться к ним, что ограничит свободу его маневра.

Журналистка Женя Сугак поделилась позитивным взглядом на озвученную проблему:

— Когда была разрушена стена в Берлине, то резко оказалось, что жители ГДР хотят на Запад. Что они хотят жить на западный манер. Что, вообще-то, они этого давно уже хотели. Хотя у них тогда еще интернета не было.

То же можно сказать и о Советском Союзе, убеждена Сугак. При том большом количестве ностальгирующих по «совку» было много и молодежи, которая быстро переориентировалась.

— Дети сегодняшние живут не на улице, они живут в интернете, в Тик-Ток. Они не выходят из интернета, мне кажется, даже когда между собой разговаривают.